Кубанский государственный университет, г. Краснодар
О РУССКОМ ЯЗЫКЕ И ЕГО ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
На современном этапе развития науки проблемы русского языка актуализировались в связи с острой необходимостью дескриптивного анализа все новых и новых направлений практической деятельности в экономике, юриспруденции, литературоведении, педагогике и других формах общественного развития. Тем не менее описательная функция русского языка не претерпевает никакого ущерба, поскольку динамика лингвистических интерпретаций не снижается, а еще больше активизируется в процессе реализаций. Пережитые лингвистикой последних десятилетий поиски и метания, как пишет проф. Г.А. Золотова, – от устремлений к «чистой форме», т.е. к якобы нормативному языку, до всеобщего поворота к семантике, к изучению языкового акта во всех его слагаемых, с доминирующим интересом к говорящей личности и, наконец, к тексту как результату смысловых и коммуникативных интенций – все эти поиски и находки обогащают грамматическое, т.е. нормативное видение языка и в той мере, в какой обнаруживаются регулярные взаимозависимости между компонентами речевой деятельности, раздвигает традиционные рамки русского языка.
Наш сегодняшний обиходный русский язык часто является и продуктом, результатом воздействия иной языковой среды, т.е. воздействия одной языковой системы на другую, а мера противодействия иной системе определяется личной языковой одаренностью. Носители таких форм русского языка – либо не дошедшие до полноценного владения им, либо ушедшие от него. Речь идет о группе носителей просторечия, жаргона, лагерной лексики, территориальных диалектов и т.п., которая в силу либо недостаточной образованности, нравственности, культуры, либо просто умственной неспособности оказывает разрушительное воздействие на грамматико-нормативные законы русского литературного языка.
Народные говоры, диалекты, например, на Кубани, отличаются от литературного языка в очень разной степени. Их объединяет с литературным языком общая грамматическая система, но с отдельными особенностями; фонетическая же и лексическая местная специфика, владение которой не входит в компетенцию носителя русского языка без специального интереса, может вызвать у него коммуникативные затруднения. Коммуникативно-замкнутая природа диалекта на Кубани, вообще на юге России, ориентированность на адресата своей среды (сельскохозяйственный деятель, механизатор, предприниматель, олигарх, рабочий, интеллигент и т.п.), вступает в противоречие с современными общественными условиями. Поэтому для территориальных диалектов характернее теперь фигура носителя, соединяющего в своей речи, соединяющего в своей речи элементы диалекта и литературного языка. Ситуация в названных выше сферах (при всем различии самих явлений) носит характер сдвинутых реалий: одни носители диалекта «не дошли» до владения общелитературным языком, другие – ушли от диалекта, сохраняя, однако, некоторые его черты. Но совершенное владение общелитературным языком не исключает сохранения и использования в соответствующей ситуации чистой формы своего диалекта.
Современный русский язык в обиходе употребления имеет очень ярко выраженную специфику принадлежности. Например, для научно-технических и профессиональных лексических систем, как и для территориальных говоров, характерна коммуникативная замкнутость, адресованность посвященным. Носитель литературного языка может не понять напечатанную по-русски аннотацию к лекарству или пояснения к схеме телевизора, кухонного комбайна. Знание узкоспециальной, научной, технической лексики и терминологии не входит в компетенцию носителя языка. Это проблемы профессии и общего кругозора говорящего. Расширяя свои лексические ресурсы, научно-профессиональные сферы языка носители национального государственного языка не нуждаются во всей полноте синтаксических и экспрессивных средств общелитературного языка. Крайней формой современного русского языка в профессиональной технической сфере может рассматриваться язык работающих с компьютером, круг которых стремительно раздвигается, но коммуникативная замкнутость считается неизменным признаком. Насыщенность лексическими англицизмами делает его похожим на переходную форму к международному техническому языку-сленгу, т.е. жаргону.
Как подчёркивают исследователи нового образа современного осмысления грамматического строя русского языка, набор разного рода грамматических, орфоэпических, семантических и других отклонений от норм литературного языка, а также сниженной, грубой, вульгарной лексики в речи определённой части русскоязычного населения России состоит в его недостаточной грамотности и культуре. Такой язык среды, тоже не дошедшей до владения литературным родным языком, – это в какой-то степени результат сниженных требований к обучению русскому языку в нашей средней и высшей школах. В речи этой среды смешиваются элементы местного, диалектного происхождения, профессиональных и молодёжных жаргонов, лексика бытовых номинаций, устарелых и новейших; иноязычные слова в искажённом озвучивании, слова и обороты официального делового обихода и разговорно- делового жаргона, нередко перенятые из общественного быта, из средств массовой коммуникации. Сфера просторечия незамкнута, нестабильна и по составу носителей, и по характеризующим её языковым средствам: есть носители более консервативные и более открытые к восприятию нормативного; есть элементы языка более устойчивые и подвижная часть лексики, слова недолгого существования, импровизированные неологизмы и т. п.
При общей тенденции к расширению стилевого пространства современной русской литературной речи различные включения в речь так называемых языковых «инкрустаций», вкрапления с новыми коммуникативно-психологическими мотивациями наблюдаются и в дружески-фамильярном разговоре, в словесной «игре», шутке, и в деловом выступлении в своём профессиональном кругу, и в средствах массовой коммуникации и т.п. ведут чаще всего к популяризации сниженной лексики, которая компрометирует русский язык. Состав просторечной лексики и фразеологии, допускаемый в литературную речь, кратковременно устойчив, он маркирован эпохой, новым поколением, иногда в пределах одного-двух десятилетий: он меняется, пополняется словами из молодёжного жаргона, из профессионально-делового обихода, из популярных фильмов, эстрады и т. п., входящих в моду и уходящих в небытие. Так, в современной речи и технической, и гуманитарной интеллигенции привычные просторечные рефлексы в общелитературном языковом колорите создаются словами и оборотами, которые могут быть восприняты от старших поколений, либо рождены или оживлены исследующими ту или иную область науки, например: барахлит (о моторе и сердце), застолбить, подставиться, манежить, раздеть кого-то (раскрыть скрываемое, показать чью-то лживость, несостоятельность), а также более позднее: заставить заплатить слишком много, обобрать; рвач, фирмач, комки (комиссионные магазины и коммерческие лавки), вешать лапшу на уши (демагогически обманывать), быть под колпаком (под наблюдением), психушка, чернуха – порнуха, беспредел, обдираловка, темнит, возникает (требует), стучит (доносит), раскурочить (машину, прибор), тусовка, сплавить, сбагрить что-либо кому-либо, погореть на чём-либо, перебор, прибамбасы, вкалывать, сачковать, сечёт/не сечёт, накладка, прикол, перебьётся, закругляться, тянуть одеяло на себя и др.
Возможно, пройдя фильтры языкового вкуса, просторечные слова и обороты, «допущенные» в литературную речь, меняют статус «просторечных» на «разговорные». Во всяком случае, их использование обусловлено непринужденностью общения, в устной ли, в письменной ли форме, чувством языкового доверия к собеседнику, языкового партнерства.
Меньше внимания привлекало до сих пор изменение характера массовых проявлений нелитературной речи. Сниженных слов и неправильных форм в высказывании может и не быть, но нарушенные структурно-смысловые связи между его частями делают речь «нелитературной». За несколько десятилетий формировались поколения людей, получивших среднее и высшее образование и потому не игнорирующих явно грамматические правила, но говорящих обедненным языком, автоматически соединяя, иногда и невпопад, клише и штампы среды обитания и притяжения: для одних – это разные молодежные группировки, для других – партийно-общественные круги, для третьих – профессионально-деловые, военные, спортивные сферы. Не различая коммуникативно-обязательные и стилистически значимые элементы языка, такие люди охотнее пользуются чужими стереотипами как единственно возможными средствами выражения. Например, из речи публично говорящих и пишущих людей (телевидение, газеты, руководящие указания и т.п.): «… предприняли обратный процесс …; … фирма занимается очень широким спектром деятельности …; … это созвучно всем вопросам, которые происходят …; … в процессе этих процедур она сняла кольцо …; … на сегодняшний день расследуются преступления по убийству …; … всю ситуацию по этому заводу спустить на тормозах …; … когда он подъедет, мы попросим его подсесть к нам …; … применение этого мероприятия … где-то порядка на двести больше …; … сложно дать какой-то однозначный ответ …; … мы обговариваем вопрос организации работ по разработке …; … наша задача выполнить эту задачу …». Профессионально-лингвистический анализ подобных высказываний, проведенный профессором Золотовой Галиной Александровной, – особая задача. Как общую черту можно отметить (при тяготении, с одной стороны, к престижно-книжным, но неосвоенным выражениям, а с другой стороны – к привычно-сниженным) неумение связать воедино элементы смысла более сложного, чем обычное простое предложение. И для говорящего, и для общества проблема здесь не в неусвоенности очередного правила грамматики, но в недостатке общей и мыслительной культуры, начитанности, духовности.
Может сложиться впечатление после сказанного, что русский язык деградирует, что он нуждается в помощи извне. Это неправильно. Русский язык на сегодняшний день находится на достаточно высоком уровне развития и мирового признания. Однако у нас нет академической грамматики нового современного издания, суммирующей достижения в лингвистической науке. Свобода издательской деятельности порождает многочисленные «самопальные» учебники по современному русскому языку в России. Вызывает определённую тревогу так называемая издательская деятельность бывших советских национальных институтов, выпускающих русскоязычные пособия по русскому языку для учащихся средних школ. Видимо, настало время, когда нам необходимо установить жёсткий порядок издания единых учебных пособий по русскому языку не для территориальной принадлежности (для Кубани, для Сибири, для Северных народов и т. п.), а строго нормативных учебников по русскому языку под контролем Института Русского Языка РАН. Вместе с этим наша средняя школа давно нуждается, как я полагаю, в унификации предметов и авторитетной информативности научных достижений как в области точных и общественных наук, так и области русского языка. Есть основания полагать необходимым не завершать изучение русского языка в 7 классе, а продолжить его преподавание до 10 класса и ввести государственный экзамен по русскому языку при получении законченного среднего образования.
Русский язык должен получить прописку во всех высших учебных заведениях в виде рефератов и сочинений по специальности.
Возникает ещё один вопрос, почему при допуске к защите кандидатской диссертации мы требуем сдачу кандидатского экзамена по иностранному языку, а русский язык в эту категорию научной достаточности не включается? Не понятно, почему при защите кандидатского минимума по педагогике, по психологии, истории, экономике, и других наук сдаётся иностранный язык, а не русский язык? Или мы исходим из того, что наши будущие кандидаты педагогических наук будут все работать за рубежом? Если взять для примера специалистов с высшим образованием по сельскому хозяйству, по экономическим дисциплинам, техническим профессиям, юридическим и социальным наукам и др. и сравнить их со специалистами гуманитарных наук, то выяснится, что представители гуманитарных наук куда больше нуждаются в знаниях современного литературно-нормативного русского языка, чем все другие (исключение могут составить только представители юриспруденции).
Наверное, правильным будет также и введение предмета – собеседования для определения уровня знаний по русскому языку во всех общественно-коммуникативных государственных и негосударственных предприятиях и учреждениях. Нельзя допускать к выступлениям по телевидению и радио людей, не владеющих нормативами и культурой современного русского языка (дикторы, комментаторы, переводчики, информаторы и др.)
Современный русский язык сегодня находится на пересечении устаревших и незавершённых лексикографических изданий. У нас есть централизованные издатели толковых словарей русского литературного языка, а рядом с ними этой же деятельностью занимаются и частные артели. Правила правописания часто не учитываются или вообще попираются некоторыми издателями в научных изысканиях по филологическим дисциплинам, а затем тиражируются «новыми» русскими, негосударственными аспирантами и соискателями научных степеней и званий. (Выявленные смыслы – концепция Г.П. Грайса, перевод Н.В. Казариновой; Способ взаимодействия сознаний – Еремеев Я.Н. (Воронеж); Чужие сознания – Теоретическая и прикладная лингвистика по Бахтину М.М.; Американская и европейская семиотики – Шатин Ю.В. Дискурс, – Новосибирск, 1996, №1: 41-47; Неслиянность и нераздельность личностных миров – Тюпа В.И. Модусы сознания и школа коммуникативной дидактики // Дискурс, – Новосибирск, 1996, №1); (абракадабры – ; абсолютизм – ; абсолютность – ; абстрактность – ; абсурдность – ; авиация – ; автоматизм – ; актуальность – ; акустика – ; алкоголизм – ; американизм – ; аморальность – ; анатомия – ; англомания – ; анемия – ; апогей – ; антропоморфизм – ; апломб – ; аппаратура – ; аргументация – ; аскетизм – ; астрофизика – ; атавизм – ; атрофия – ; афазия – ; ахинея – ; безличие – ; безошибочность – ; бессистемность – ; биология – ; время – ).
Почему снизилась требовательность к терминологической лексике? Многие авторы лингвистических и языковедческих публикаций позволяют себе вопреки грамматическим нормативам русского языка термины только единственного числа употреблять во множественном числе. Более того, переводчики работ иностранных филологов идут на поводу у этих авторов и издают такие «научные» труды с грубейшими ошибками для аспирантов, студентов и учащихся средних учебных заведений в качестве рекомендованных пособий. Особенно это распространено среди преподавателей, докторантов и аспирантов факультетов романо-германской филологии. Кстати о переводах! В России массовыми тиражами издаются труды зарубежных лингвистов, которые поступают в библиотеки, магазины, учебные заведения, переводы их делаются без учета норм русской грамматики, традиций русского литературного языка. Эта несогласованность правил русского языка и иностранных языков приводит к девальвации наших словарей, наконец, правил и законов морфологии, синтаксиса, исторически сложившихся традиций.
Институт языкознания подчас работает на популярность идей зарубежных языковедов, а институт русского языка не проявляет никакого интереса к тому, чем заняты ученые института языкознания и какую продукцию выпускают в продажу ученые института языкознания, полагая, что идеи общего языкознания, семантически обогащающие общую лингвистику, фактически дискредитируют всю трудовую деятельность института русского языка. Если сопоставить работы ученых этих институтов, то станет очевидной их явная несовместимость, т.к. тексты на иностранных языках, как известно, не всегда функционально, т.е. в переводе, могут быть по своим законам и правилам приравнены к русскому языку. Например, многие работы из печатающихся в переводах на русском языке совершенно игнорируют разделение на множественное и единственное число терминов, употребляемых в научной литературе русского языка.
Наверное, авторитет русского языка нужно восстанавливать не императивными указами и постановлениями, а нормативностью публикуемых научных трудов, культурой публицистики, художественной литературы и т.п.
В российской науке о языке вообще назрела необходимость создания нормативного учреждения, обеспечивающего законодательно авторитет современного русского языка путем создания единой грамматики русского языка на уровне закона о государственном русском языке. Сегодня назрела необходимость законодательно подтвердить, что, поскольку русский язык является признаком нашего российского общества, основным средством общения, средством передачи информации от говорящего к слушающему (адресату) и в силу этого свойства русский язык естественным образом является согласованным с потребностями и условиями протекания коммуникативной деятельности человека, составляющей важнейший аспект его социального поведения, постольку правомерным должен рассматриваться вопрос о разработке принципов конституциональной сущности русского языка как факта государственности на всей территории России.
(0,4 п.л.)