12. Е.А.Сурова
Ульяновский государственный университет, г. Ульяновск
КОММУНИКАТИВНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОЛОРОЛЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ В ПЕРСПЕКТИВЕ МЕЖЛИЧНОСТНОГО КОМПЛИМЕНТНОГО ОБЩЕНИЯ
Идентификационный номер 0420700038\0012
Анализ так называемых гендерных особенностей общения, посвященный, главным образом, социально обусловленному коммуникативному поведению представителей женского и мужского пола, не затрагивает глубинных причин полоролевой коммуникации. При этом, как правило, фиксируется социально-коммуникативная поверхность отношений между мужчиной и женщиной, рассматриваются как факт особенности «гендерного» общения, без объяснений физиологической и психологической подоплёки речевого поведения. В таких исследованиях часто представляются в виде научных выводов лишь некоторые не всегда объективные наблюдения без учета конкретных коммуникативных условий, например: 1) женщинам присуща в общении в большей мере доверительность и интимность; 2) речь мужчины нацелена на обмен информации, на деловое сотрудничество; 3) побуждая коммуниканта к действию, женщина чаще учитывает его интересы, т.е. приспосабливается к партнеру по общению; ее речь в этом отношении менее директивна; 4) в акте коммуникации женщине нравится, когда партер прислушивается к ее советам; и др. (Таnnеn, 1991).
Исходя из «мужской системы ценностей», успешно реализовавшей себя в социально-исторических отношениях, и до сих пор превалирующей в обществе, необходимо осторожно относится к определению пола, учитывая приверженность к сложившимся или формирующимся ценностям авторов-мужчин или авторов-женщин. В определения женщины в историческом аспекте в соответствии со стереотипами рационального, преимущественно европейского мышления всегда вкладывались признаки, «выгодные» маскулинному обществу. Известные определения феномена женщины подчеркивают, как правило, «иерархический, с господствующим мужским положением, принцип организации социума» (Трофимова, 2002: 43). «Практически все сферы жизни (власть, мораль, искусство, наука), все социальные институты, нормы, правила, установки отмечены мужской доминантой и андроцентризмом (отождествление мужчины с понятием человека вообще)» (Елисеева, 1998: 28, выделено нами – Е.С.). В середине века идеал доброй женщины связывали с такими качествами как: тихость, смирение, безмолвность, покорность. В период XIV – начало XVI вв. идеальная жена должна была обладать следующими качествами – целомудрием, молчаливостью, богобоязненностью, покорностью, смирением, готовностью подчиниться воле мужа. В конце XVI – XVII вв. произошла смена акцентов – мужчины обратили внимание на роль женщины как матери и жены. Идеальная жена должна была быть мудрой, практичной, уметь вести хозяйство (ср.: Пушкарева, 1998: 4-8).
В ХIХ – ХХ вв. диапазон женских качеств значительно изменился как в худшую, так и в лучшую сторону. Считается, что наиболее маскулинная и женоненавистническая интерпретация полового феномена принадлежит немецкому философу Отто Вейнингеру. Кроме гиперболизированных, крайне отрицательных взглядов автора на женщину и более возвышенных – на мужчину, в концепции философа можно увидеть и довольно любопытные оценки пола, малоизвестные в научном мире, во всяком случае – в лингвистике. Возможно, знакомство с некоторыми взглядами этого автора на особенности женского и мужского начала в человеческом обществе поможет нам уточнить некоторые моменты в исследовании коммуникативных полоролевых особенностей женщины и мужчины, проводимых в русле прагмалингвистики, в особенности в области комплиментной речевой ситуации. Наиболее существенные биолого-психологические и психолого-философские характеристики «истинной», типичной женщины в сравнении с идеальным мужчиной, которые, по нашему мнению, оказывают влияние на организацию и протекание речевого общения, сводятся у О. Вейнингера к следующим положениям:
1. Женщина – антипод мужчины в биологическом, психологическом и социальном отношении. Речь идет о так называемой типичной, истинной женщине. Понятие мужчины в целом автор связывает с мужескостью; ведущей, главенствующей ролью по отношению к женщине; высокой степенью социальности. Не следует забывать при этом, что автор ведет речь о «среднестатистической» женщине XIII – XIX вв., характеристики которой в большей степени свидетельствуют об униженном, маскулинно детерминированном положении женщины в обществе того времени, чем о личных антипатиях автора. Современные исследователи используют для обозначения данного феномена женщины такое определение как «идеальная женщина», интерпретируя его, кстати, главным образом, в перспективе биологической и социальной детерминанты мужчины. Этот «вчерашний» и «сегодняшний» взгляд на проблему полоролевых отношений мы можем определить как маскулинно детерминантный.
2. Формирование сознания у мужчины протекает в четком разделении мысли и чувства. У женщины мысль и чувство не разделимы. По мнению автора, способность к суждению у нее менее развита, чем у мужчины. Женщина ценит в мужчине его совершенную способность мыслить. Вывод более чем однозначен: мужчина живет осознанно, женщина – неосознанно. Типичная женщина перенимает, впитывает в себя сознание мужчины, усваивает его умение мыслить определенным образом. Бессознательная суть женщины приближает ее к природе. Женщина ближе к природе, чем мужчина. Примечательно, что биологическое и социально-историческое развитие женщины подтверждает факт специфики женского мышления, выстраивающегося на чувственном обрамлении мужской логической мысли и на адаптивной рассудочной деятельности. Об этом свидетельствуют многочисленные современные междисциплинарные исследования антропологического характера (ср.: Шоре, 2005; Крижовецкая, 2005; Маркелова, 2005).
3. Умственные способности типичной женщины благодаря, недистинктивности (нерасчленимости) ее сознания ниже, чем у мужчины. Женщина, согласно О. Вейнингера, не может быть гениальной, поскольку ее действия неосознанны, а скорее имитационны. Мужчина может быть гениальным, так как он продуцирует мысль, обладая универсальной памятью на пережитое прошлое, не как воспоминание, а как творческое, компаративное осмысление. Удел женщины – репродуцировать чужие мысли. Ее память удерживает все второстепенное, мелочное, но не существенное. Факты отсутствия больших достижений женщин в музыке и строительном искусстве свидетельствуют, по мнению автора, о неспособности женщины фантазировать, о ее неоригинальности. Возможно, что эта нелестная характеристика женщины типична для подавляющей части европейского женского общества того времени, в котором жил сам автор этих утверждений. Она свидетельствует о низком уровне образованности женщины девятнадцатого века, в частности немецкой женщины.
Следует заметить, однако, что и в развитом современном обществе данный феномен не редкость. В современной научной литературе наряду с положительными качествами женщин отмечаются их отрицательные черты, характерные в первую очередь для молодых женщин, благодаря коммерционализации их образа, низведения их до товара на телерынке, включения в сферу развлечений, эротики, секса и т.п. Ср.: «Сейчас среди молодых женщин наблюдаются следующие тенденции полового и брачного поведения: ... превалирует отношение к половым контактам как средству разрядки и рекреации. Институт брака в результате постепенно теряет свое значение, так как основную цель сексуального общения – получение удовольствия – можно осуществлять и не находясь в браке» (Разина, 1998: 69). «Женщины считают наиболее важным для своего счастья получение высокой зарплаты, наличие детей, мужа, семьи, налаженного быта, благоустроенного, комфортабельного жилья... Менее увлечена женщина сегодня любимой работой, любимым занятием, повышением уровня образования, мало интересует ее досуг» (Краева, 1998: 65).
4. Поскольку женщина не в состоянии привести в интеллектуальный, логический порядок события своей прошлой жизни, или свести к единству многообразие явлений, ее характерной чертой становится легковерность. Мужчина, наоборот, логичен и последователен, потому что он анализирует, обосновывает свои собственные поступки, может испытывать чувство стыда за содеянное. Мужчина испытывает чувство вины за собственные заблуждения. Женщина же, по мнению автора, может лгать, не осознавая этого по причине отсутствия логики мышления, поэтому она аморальна. Однако истинная женщина никогда не сомневается в своей правоте и в том, что она высоко моральный человек.
Данный маскулинный образ женщины позапрошлого века согласуется с частью современного женского общества, если не в образе жизни, то хотя бы в характере межличностной коммуникации. К примеру, россияне в целом считаются иностранцами легковерными. Если быть последовательными в плане половой дихотомии – россиянки более легковерны, чем мужчины-россияне. Однако требуют научного подтверждения, возможно, экспериментального, приписываемая женщине и мужчине различная степень вины за содеянное. Впрочем данное положение может подтвердиться в анализе языковых фактов из художественной литературы.
5. Абсолютная, типичная женщина не осознает своего «Я», т.е. не является личностью. Более того, женщина, по мнению О. Вейнингера, не имеет собственной души. Женщина не терпит одиночества, хотя внутренне она всегда одинока. Она пребывает в состоянии душевной растворенности с окружающими ее близкими людьми, особенно с мужем или любимым человеком. Когда женщина сопереживает, она в мыслях переживает о самой себе. Она нуждается в сочувствии к самой себе и часто провоцирует его у окружающих. Она добивается, чтобы на нее обратили внимание. Если для мужчины осознание своего «Я» – это осознание чего-то внутреннего, личностного; понимание своей индивидуальности, своего достоинства, то для женщины слово «Я» ассоциируется с собственным телом и внешностью. Ее жизнь часто протекает в мыслях о других. Ценности жизни истинная женщина ищет не в самой себе, а в достоинствах окружающего мира – в вещах, одежде, деньгах. Благосклонность или любовь к себе со стороны мужчины женщина рассматривает как придание ей ценности, которой она не обладает и в которой она нуждается. Поэтому у женщины хорошая память на сделанные ей когда-то комплименты. Женщина хочет, чтобы ей делали комплименты, поскольку, не имея собственной самооценки, она стремится к похвале и оценке со стороны других. В памяти мужчины содержатся в большем объеме самооценка, а не оценка со стороны. Многим типичным женщинам присуща зависть, так как у них отсутствует социальное чувство справедливости. Зависть, как известно, асоциальное качество. Отсюда, вывод автора – женщина совершенно асоциальное существо. Правда, у женщины есть понимание власти и богатства. Однако у нее нет понимания собственности. Поэтому, многие типичные женщины склонны к воровству или к клептомании (воровству без нужды).
Поскольку женщина – не личность, она, согласно О. Вейнингеру, не имеет собственной воли. Самое сильное влияние на женщину оказывает воля мужчины. Женщина не может быть личностью, так как она не чувствует разницы между своим и чужим, у нее отсутствуют границы между внутренним и внешним. Для нее «Я» и «Ты» образуют неразделимое, слитое единство. Мужская дружба строится на приобщенности к единой идее. Женская дружба – это сводничество; возможность поболтать о пустяках, о любовных похождениях мужчин; посмотреть, кто как выглядит, во что одет. Некрасивая женщина, восхищаясь красотой своей подруги, испытывает, по мнению философа, почти сексуальное удовлетворение.
Несмотря на целый ряд отрицательных качеств, приписываемых женщине того времени, в котором жил О. Вейнингер, некоторые из них, к сожалению, имеют место в поведении современных женщин, в том числе и в коммуникативном поведении. Заслуживают внимания некоторые выделенные автором «характерологические» признаки в определении самой комплиментной ситуации, в частности, тот факт, что женщины обладают цепкой памятью на комплименты, сделанные им когда-то мужчинами (см.: Weininger, 1997: 263).
6. Как пишет философ, можно говорить о юридическом равноправии мужчины и женщины и стремиться к этому равноправию. Нельзя, однако, утверждать, что существует моральное и интеллектуальное равенство между ними. Итак, отсутствие морального и интеллектуального равенства между мужчинами и женщинами стоит вне социально обусловленных отношений. Это скорее полоролевые характеристики. Как видно, О. Вейнингер не очень высокого мнения о моральных качествах и интеллектуальных способностях женщины. Причиной этому является его маскулинный детерминизм и субъективное знание общества, в котором ему приходилось вращаться. При чтении поэзии и художественной литературы женщина испытывает, по его мнению, невероятное любопытство к повествованию, связанному с любовными сценами, с телесным влечением и совокуплением персонажей, но не с их интеллектуальными рассуждениями. Однако все сказанное не означает, по мнению того же автора, что женщины слабоумны. Не имея по природе логического мышления, склонности к суждению, женщина наделена такими качествами как хитрость, расчетливость, изворотливость. И, что особенно отрадно для представительниц слабого пола, женщины, по мнению немецкого мыслителя прошлого века, никогда не бывают настолько глупыми, как иногда некоторые мужчины.
Конечно, отсутствие положительных моральных качеств и наличие таких отрицательных как хитрость, расчетливость и изворотливость не есть на самом деле только прерогатива женщины. Такими качествами, кстати, обладают и современные мужчины. Здесь чувствуется приверженность автора к андроцентрическому, почти библейскому способу мышления – мужчина есть первочеловек, женщина – производное от него. Отмеченные негативные качества представляют для нас особый интерес в определении отличий и некоторых пересечений таких понятий как «комплимент», «лесть» в речевом поведении как мужчин, так и женщин.
7. Женщина рецептивна, т.е. склонна к заимствованию и приспособлению. Она не стесняется этого. Наоборот, она счастлива, что может получать какие-то интеллектуальные ценности извне, прежде всего от мужчины, оставаясь пассивной. Автор говорит о пассивности женской натуры вообще. Женщина отождествляется им с объектом воздействия, мужчина – с воздействующим субъектом. Свое совершенство женщина ищет в роли объекта. Женщина – материя, из которой мужчина создает форму. Если принять во внимание авторское определение мужчины как формы, то можно сказать, что мужчина делает женщину своим подобием. История показала, насколько пагубны, или, наоборот, плодотворны эти «мужские эксперименты». Несомненно, что субъектно-объектный характер взаимоотношений мужчин и женщин имеет место и в современном обществе, с одной лишь количественной поправкой на время – современные женщины все чаще выступают в роли субъекта деятельности, также по отношению к мужчине. Это социальная проблема властных отношений, подчинения, субординации, которая несомненно накладывает отпечаток на полоролевое речевое поведение.
8. Отсутствие личности и пассивность, освоение женщиной чужих представлений, взглядов и ценностей в большом объеме, несистематизированных и противоречивых часто приводит, согласно О. Вейнингеру, к женской истерии. Истерия типичной женщины – проявление ее интеллектуальной беспомощности, психической дисгармонии. Причиной этому является не раздвоение личности как у мужчины, поскольку женщина – не личность. Причины женского истерического поведения следует искать в переполнении ее хаотического сознания (с неупорядоченностью чувств и мыслей), навязанным ей чужеродным сознанием. Женщина-истеричка не способна понять и признать правду о самой себе – то, что о ней говорят другие. Истерия женщины – следствие ее порабощения, закабаления в обществе. Рабское состояние женщины проявляется во всем. Даже религиозность женщины – это не собственная вера, а вера другого, чужого; вера, пассивно скопированная у мужчины. Женщина не может быть свободным субъектом. Она полностью обусловлена окружающим миром и не принадлежит самой себе. Не обладая стремлением к реализации собственной жизненной идеи, в отличие от мужчины, женщина, тем не менее, может быть счастливой. Истинное счастье не в состоянии испытать лишь мужчина, так как он всегда осознает недостаточность своей активности в достижении поставленной цели. Чувство собственной вины и неудовлетворенность какими-то своими поступками мешает мужчине быть счастливым. Возможно, данные характеристики мужчины и женщины находят свое подтверждение в речевом общении и оказывают влияние на коммуникативное поведение в определенных сферах социальных отношений, что следует еще доказать.
В завершении краткого экскурса в концепцию О. Вейнингера о биолого-психологической природе женщины, следует заметить, что главная идея авторского взгляда на женщину заключается все же, на наш взгляд, в том, что, совершенный человек – это совокупность или единство мужчины и женщины, ср. МУЖЧИНА + ЖЕНЩИНА = ЧЕЛОВЕК. Женщина сама по себе вне мужчины, как в прочем и мужчина вне женщины – это всего лишь получеловек. Понятие человека вообще должно включать в себя, помимо животных инстинктов (способности индивидуализировать, узнавать, иметь желание, испытывать половое влечение, обладать ограниченным сознанием), признаки социальных отношений, а именно: индивидуальность (осознание личности, собственного «Я»); память прошлого, ощущение настоящего, представление будущего; оценку, любовь, внимание, волю. Жизнь человека – это, по мнению автора, единство мужского и женского начала (ср.: Weininger, 1997).
Несколько иные и, как кажется, более благородные взгляды на женщину и на общение вообще высказал немецкий мыслитель Ф. Ницше, известный нам не только как философ, но и как поэт. Попытаемся представить его понимание общения в тесной связи с интересующими нас проблемами полоролевой интеракции. Основные положения по данному вопросу сформулируем и продемонстрируем следующим образом:
– Ф. Ницше отмечает, что в общении часто приходится из соображений благожелательности «симулировать, будто нам неясны мотивы их (=людей) действий» (Ницше, 1998: 193). Коммуникативное симулирование имеет место в общении, когда один из коммуникантов делает вид, что понимает о чем идет речь; или задает наводящие вопросы, показывая тем самым, что испытывает интерес к предмету разговора.
– Основной разновидностью коммуникативной пары «Один коммуникант – Множество слушающих» является ораторская речь. По выражению Ф. Ницше, такая речь «обращена не ко всем», что часто вызывает у слушающих несогласие и возражения (Ницше, 1999: 193). Как представляется, ораторская речь адресована «всем» лишь формально, однако «по содержанию» она не может удовлетворить всех. Ораторская речь может также иметь характер комплимента, ср. выступление М. Задорнова перед публикой: «Только русские могут есть мороженое на улице в сорокаградусный мороз!».
– Коммуникативное равенство – это перетягивание собеседника вниз, до своего уровня – «через умаление», или возвышение себя до его уровня –«через признание» (Ницше, 1999: 194). Иными словами ситуация коммуникативного равноправия предполагает адаптацию собеседников друг к другу и исключение из интеракции всякого коммуникативного ущемления собеседника типа назидательности, повелительности, кичливости и т.п.
Похвала как речедействие является средством признания или стимулирования собеседника. Замечено – чтобы помочь стесняющимся
людям, их нужно хвалить (Ницше, 1999: 194). Вопрос: Как делается комплимент стеснительной женщине? – Ответ: По-видимому, это должен быть осторожный, умеренный комплимент, без видимой доли преувеличения, ср., напр.: «Вы сегодня действительно прекрасно смотритесь!».
Реакция собеседника может быть направлена не на суть разговора, а на его форму, например, на манеру и тон говорения, ср.: «Мы часто противоречим какому-нибудь мнению, хотя нам, собственно, лишь несимпатичен тон, каким оно излагается» (Ницше, 1999: 194). Тональный окрас речедействия содержит информацию о говорящем, например, о его эмоциональном состоянии (подавленности, раздражении или, наоборот, приподнятом настроении, радости и др.). В речевом общении мужчины и женщины содержание сказанного может нивелироваться полностью, благодаря тону, ср. комплимент, сказанный в скептическом, насмешливом тоне: «Ты у нас самая умная!».
Коммуникативное преувеличение может быть двояким – информативным и комплиментным. Неочевидная, невероятная по содержанию информация воспринимается часто как факт, имеющий место в действительности. Иногда, чтобы убедить собеседника, нужно изложить суть «в виде чудовищного парадокса» (Ницше, 1999: 195). Невероятное чаще берется на веру. Преувеличение в содержании комплимента – важная составляющая его природы. Говоря о достоинствах собеседника ему в лицо мы с большей или меньшей долей искренности приписываем ему добродетели, которыми он может и не обладать в полном объеме. Однако следует учитывать социально или психологически обусловленные ситуации общения. Например, если один из коммуникантов, выступая в роли получателя комплимента, слышит его из уст своего предполагаемого или явного врага, он будет рассматривать комплимент как лицемерие или попытку ввести себя в заблуждение и др. Ср.: «Любезности, которые оказывают нам нелюбимые люди, мы причисляем к их поступкам против нас» (Ницше, 1999: 195).
– В коммуникативной паре «мужчина – женщина», адресат комплимента «женщина» может в зависимости от предшествующей ситуации находиться в определенном психологическом состоянии, например, быть обиженной. Замечено, что если Вы обидели кого-то в разговоре, но хотите с ним примириться, нужно дать ему возможность «сострить на Ваш счет», что доставит ему удовольствие и расположит его к Вам (Ницше, 1999: 196).
Вопрос: Как делает мужчина комплимент обиженной или оскорбленной женщине, чтобы расположить ее снова к себе? Это может быть комплимент-реабилитация, ср. «Ну, прости, ты же умная женщина и прекрасно понимаешь, что это неудачная шутка».
Другая ситуация. Женщина характеризуется как завистливый человек. Обычно завистник любит слушать рассказы о чужих неудачах и несчастьях, его не интересуют, а иногда даже раздражают сообщения о чьем-то личном успехе или чьей-то радости по поводу чего-то. Наиболее часто это встречается в коммуникативной паре «женщина – женщина (завистница)». Женщина, обуреваемая завистью, не способна сделать другой женщине чистый, возвышенный комплимент. Чаще в ее комплименте сквозит искренняя зависть, ср. «Ты такая богатая. Конечно, ты можешь себе это позволить!». Это комплимент-зависть.
– Исторически сложившиеся производственные и социальные отношения накладывают отпечаток на речевые действия мужчины и женщины, ср.: «У некоторых мужчин утверждение громыхает, как здоровая дубина (автор утверждает, что это отзвук первобытного состояния). Напротив, женщины говорят, как существа, которые веками сидели у ткацкого станка, или работали иголкой, или ребячились с детьми» (Ницше, 1999: 201). Случаи прямолинейного речевоздействия со стороны мужчины на женщину или другого мужчину общеизвестны. Нетерпимость и директивность в общении у представителей мужского пола проявляется не редко. И, наоборот, терпение, деликатность – частые признаки женского общения, особенно в официальной среде.
Необходимость общения заключается не только в информационном обмене или в самоутверждении, но и в желании увидеть себя в другом. Ср.: «Собеседник, как зеркало, в котором мы хотим снова увидеть наши мысли в возможно лучшей форме» (Ницше, 1999: 211). По реакции собеседника мы судим о важности высказываемой мысли. Кроме того, в акте коммуникации мы уточняем свою мысль для себя, облекая ее в более приемлемые языковые формы.
Мужчина, говорящий с группой мужчин, согласно Ф.Ницше, не обращает особого внимания на мнение о нем тех, к кому он обращается с речью. Он всем своим видом показывает: «Таков я, так говорю я, думайте об этом, как хотите!» (Ницше, 1999: 211). Другое дело, когда женщины обращаются ко многим. «Их разговор со многими лишает их всякой духовной привлекательности и лишь выставляет в ярком свете их сознательную мысль о самих себе, их тактику и намерение одержать публичную победу, тогда как те же самые женщины в беседе вдвоем снова становятся женщинами и вновь обретают свою духовную прелесть» (Ницше, 1999: 211). Это проблема присутствия в общении «третьего лица», переключение на него основного внимания и перевод разговора с непосредственным собеседником в русло формальной и показной коммуникации. Это, по нашему мнению, довольно типичная черта женского коммуникативного поведения.
«Существуют женщины, которые куда ни посмотришь в них, не имеют нутра, а суть чистые маски» (Ницше, 1999: 218). Из этого автор делает вывод, что такие женщины сильнее возбуждают желание мужчины, которое выражается в поиске женской души – «он ищет их души – и ищет без конца» (Ницше, 1999: 218).
Действительно, в коммуникативной паре «мужчина – женщина» женщина-маска предстает как таковая или неосознанно в силу своей биологической природы и неблагоприятных социальных условий, или сознательно, для того чтобы добиться интереса у мужчины благодаря своей «загадочности». Как выглядит комплимент женщине-маске, когда мужчина не знает об этом, – предстоит еще выяснить на конкретном речевом материале.
– «Женщинам принадлежит рассудок, мужчинам – склад души и страсть» (Ницше, 1999: 219). Это, кстати, диаметрально противоположная точка зрения о поле в сравнении со взглядами О. Вейнигера. Скорее всего Ф. Ницше имел в виду рассудительность женщины – качество, которое она чаще всего перенимает у мужчины. Кроме того, рассудительность он связывает с жизненным поведением женщины, которая сумела «через подчинение обеспечить себе гораздо большую выгоду и даже господство» (Ницше, 1999: 220). Житейская рассудительность, практичность женщин вообще и современных женщин в частности подтверждена научно. Насколько комплиментно это качество женщины, покажет конкретный анализ интерактивных отношений, зафиксированных более или менее креативно в художестивенных текстах. Следует лишь заметить в этой связи, что отмечаемый многими исследователями творческий характер комплимента конгруентно представлен именно в высокохудожественных произведениях, авторы которых стараются не использовать избитые, банальные комплиментные клише.
Литература
1. Елисеева М.Л. Феминизм и гендерные исследования // Женщина и общество: вопросы теории, методологии и социальных исследований: Материалы традиционной (IV) Всероссийской конференции с международным участием 12–13 февраля 1998 года. – Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. – С.27-29.
2. Краева Л.И. Социальное самочувствие женщины в современных условиях // Женщина и общество: вопросы теории, методологии и социальных исследований: Материалы традиционной (IV) Всероссийской конференции с международным участием 12–13 февраля 1998 года. – Ижевск: Изд-во Удм. Ун-та, 1998. –С.65-66.
3. Крижовецкая О.М. Л. Улицкая: Мифология женских ценностей // Межкультурная коммуникация в современном славянском мире. Материалы первой международной конференции. Том 2. – Тверь, 2005. – С. 97-102.
4. Маркелова Г.В. Древнерусская женщина в зеркале речевого этикета (именование и самоименование в берестяных грамотах) // Межкультурная коммуникация в современном славянском мире. Материалы первой международной конференции. Том 1. – Тверь, 2005.– С. 95-99.
5. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. – Харьков, 1999.– 156 с.
6. Пушкарева Н.Л. Ценностные ориентации русских в доиндустриальную эпоху (образ идеальной супруги/супруга в 12–17 вв.) // Женщина и общество: вопросы теории, методологии и социальных исследований: Материалы традиционной (IV) Всероссийской конференции с международным участием 12–13 февраля 1998 года. – Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. – С. 3-8.
7. Разина Т.В. Некоторые аспекты изменения ценностно-ориентированных установок сегодняшних женщин. Их возможное влияние на демографическую ситуацию // Женщина и общество: вопросы теории, методологии и социальных исследований: Материалы традиционной (IV) Всероссийской конференции с международным участием 12–13 февраля 1998 года. – Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. – С. 67-69.
8. Трофимова Е.И. Терминологические вопросы в гендерных исследованиях /Доклады второй международной конференции «Гендер: Язык, культура, коммуникация», Москва, 22–23 ноября 2001. – М., 2002. – С.41-54.
9. Шоре Э. Гендер и национальная идентичность: итоги современного немецко–русского исследовательского проекта // Межкультурная коммуникация в современном славянском мире. Материалы первой международной конференции. Том 2. – Тверь, 2005. – С. 28-35.
10. Шоре Э. Гендер и национальная идентичность: итоги современного немецко-русского исследовательского проекта // Межкультурная коммуникация в современном славянском мире. Материалы первой международной конференции. Том 2. – Тверь, 2005. – С. 28-35.
11. Tannen D. Du kannst mich
einfach nicht verstehen. Warum Männer und Frauen aneinander vorbeireden. –
12. Weininger O. Geschlecht
und Charakter. Eine prinzipielle Untersuchung. – München, 1997. – 667 S.
(0, 56 п.л.)