2. В.И. Шаховский /V.I. Shakhovsky
Volgograd State Pedagogical University, Volgograd
ЛИНГВИСТИКА ЭМОЦИЙ:
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ, РЕЗУЛЬТАТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
LINGUISTICS EMOTIONS:
THE MAIN PROBLEMS, RESULTS AND PROSPECTS
Ключевые слова: эмоциональность, эмотивность, эмотивный код языка, эмотивные приращения, эмотивный потенциал языковых единиц, эмоциональный дейксис
Keywords: emotionality, emotiveness, emotive code of a language, emotive increases, emotive potential of language units, emotional deictics
Статья посвящена истории
формирования и развития научного направления «лингвистика эмоций». Описана часть
исследовательских интересов представителей Волгоградской школы эмотиологов:
эмотивная семантика слова, «эмоциональность» и «эмотивность» в языке,
эмотивность языка в динамике, эмотивная компетенция языковой личности и т.д.
The article is dedicated to the history of forming and development of the
scientific line “linguistics of emotions”. A part of the researchers’ interests
in the Volgograd emotiology school is described: emotive semantics of a word,
“emotionality” and “emotiveness” in a language, emotiveness of a language in
dynamics, emotional intelligence of a lingual personality etc.
Сугубо личный и эмоциональный элемент… несмотря ни на что,
постоянно просачивается в
выражение чистой мысли
Шарль Балли
Лингвистика эмоций (эмотиология), сформировавшись на стыке психологии и традиционного языкознания, стала сферой научных интересов ученых-лингвистов (В.А. Мальцев, С.Б. Берлизон, М.Д. Городникова, Э.С. Азнаурова, И.В. Арнольд, Е.М. Галкина-Федорук, Н.М. Павлова, Н.М. Михайловская и др.), уже в рамках системно-структурного языкознания сумевших определить приоритетное направление в развитии науки второй половины ХХ века – антропоцентрической науки.
Так, зародившись в русле структурно-системного языкознания, эмотиология стала одной из передовых сфер традиционного языкознания, перед которым стояла задача исследования наряду с логико-понятийными компонентами субъективных компонентов значения единиц языка (В.В. Виноградов, Г.В. Колшанский и др.), формирования знаний об эмотивном коде языка. Будучи облигаторным свойством человека – носителя языка, эмоциональность рассматривается как важное качество процесса речевой деятельности и коммуникации, регулирующее основные процессы смыслопорождения и формирования прагматики высказываний. Это определяет важное место лингвистики эмоций в прагмалингвистической и коммуникативно-деятельностной парадигмах исследования, которые определили новые научные приоритеты в языкознании.
Как мотивирующая основа познавательной деятельности человека, эмоции составляют существенную часть его когнитивной системы, а процессы вербализации эмоций высвечивают важные моменты устройства и механизмы функционирования человеческого мышления. Таким образом, проблема исследования эмоций в языке и речи заняла достойное место в лингвокогнитивной парадигме и во многом предопределила существенные направления этой области науки.
Одной из важных сфер приложения данных, добытых эмотиологией, стала лингвокультурология, в которой используются положения об универсальности и интегральном характере эмоций и национально-культурной специфике выражения субъективной сферы homo loquens средствами разных языков (A. Wierzbicka).
На международной конференции «Языковая личность и семантика», проходившей по инициативе и под руководством проф. В.И. Шаховского в Волгограде в 1994 году, были отмечены приоритетные направления исследований, рассматриваемые в то время в качестве ближайшей перспективы для научного поиска.
Для науки 70-80-х годов было актуальным и новым обоснование системных свойств семантических элементов языка, кодирующих фрагменты субъективной сферы личности. Внесение категориальной четкости в мало формализованное тогда пространство эмоциональных смыслов являлось важной задачей лингвистических исследований. Обоснование необходимости разграничения понятий «эмоциональность» и «эмотивность» в языке науки и выявление границ эмотивности единиц языка – основные теоретические проблемы, на базе которых выросли новые работы, обосновывающие характер частных проявлений влияния субъективной сферы личности на особенности языковых единиц в разных лингвокультурах.
Наверное, естественным является то, что исследование эмотивных компонентов единиц языка В. И. Шаховским и его учениками началось с изучения эмотивной семантики слова. Это связано с тем, что слово – основная и в то же время наиболее подвижная единица, которая в обыденном сознании представляет, по словам Н.Д. Арутюновой, все поле языка. Основной тезис, имевший место в лингвистике тех лет, о том, что имена эмоций не относятся к эмотивным средствам, так как «у языка… нет вторичной знаковой системы, которая бы раскрывала его смыслы» (Арутюнова, 2000: 8), в работах В.И. Шаховского и его последователей рассматривается с иных позиций. Имена эмоций, наряду с лексикой, описывающей и выражающей эмоциональные состояния, составляют систему лексических эмотивных средств, поэтому в понятие эмотивности включается как эмотивная лексика, так и лексика эмоций.
В традиционной лингвистике принято считать, что эмоциональное и рациональное – явления, противопоставленные в языке, речи, тексте. Язык привязан к мысли, он действует синхронно с ней, а эмоции дают лишь смутные коннотации, факультативные для понимания семантики слова. Однако этот тезис становится несостоятельным, когда мы переходим к рассмотрению языка как важнейшей характеристики человека – языковой личности. При этом эмоции, как ядро личности, рассматриваются в качестве мотивационной и когнитивной базы языка (Шаховский, 2003: 134). В качестве основной единицы когнитивной сферы человека рассматривается концепт. Рациональное и эмоциональное в концепте нераздельны (Ю.С. Степанов): понятия, представления, оценки, переживания, мифологемы и др. составляют единое концептуальное пространство, сохраненное в единицах языка. Эмоциональная составляющая имеет важное значение при раскрытии содержания и формы универсальных культурных концептов.
Как было показано в работах 90-х годов, «язык одинаков для всех и различен для каждого прежде всего в сфере его эмотивности, где диапазон варьирования и импровизации семантики языковых единиц в сфере их личностных эмотивных смыслов наиболее широк и многообразен» (Шаховский, 2002: 59)
К этому времени споры о том, существует ли эмотивный код языка, были решены положительно: наличие эмотивных средств разных языковых уровней в национальном языковом коде уже ни у кого не вызывало сомнения. В то же время оставалось много спорных вопросов, связанных с динамическим аспектом языка, особенностями его функционирования. Таким образом, актуальность и новизна более поздних исследований была связана с вопросами развития языкового кода, языковыми приращениями, появляющимися за счет реализации эмотивного потенциала языковых единиц в разных условиях общения.
Другим аспектом изучения эмотивного потенциала языка является межъязыковая коммуникация. В процессе перевода с одного языка на другой особенно актуальными становятся знания о национально-культурной специфике картины мира, проявляющейся в коде используемых языков. Эмоции – общечеловеческая универсалия, но их отражение в языке национально специфично, поэтому эмотивный компонент семантики языка естественно рассматривать в составе его культуроведческого аспекта.
Изучение эмотивности языка в динамике (языковой эмотивный код – развитие языкового кода – эмотивные приращения – эмотивный потенциал языка) позволяет акцентировать внимание на новых возможностях реализации его скрытых ресурсов, выявить перспективы развития языковых моделей, порождаемых новыми условиями коммуникации. Наиболее яркое выражение эти процессы получают в игровой функции языка.
Положение эмотиологов об эмоциональном содержании концепта и эмоциональной природе внутренней формы знака, являющиеся сегодня базовыми в теоретической лингвистике, дали толчок для использования эмотивности в качестве важного средства интерпретации смысла текста.
Теоретические работы В.И. Шаховского (Шаховский, 1991, Шаховский, 1994; Шаховский, 1998) и выводы диссертационных исследований его учеников позволили сделать первоначальные обобщения, касающиеся феномена текстовой эмотивности, выявить унифицированные характеристики текстовой эмотивности применительно к текстам разных функциональных стилей, разграничить понятия эмоциональности (как качества языковой личности автора текста) и эмотивности текста (как его имманентной характеристики), а также понятия эмотивности текста и эмотивного текста, имеющие количественные и качественные различия. Такой подход в 90-х годах прошлого века являлся актуальным для определения статуса текстовой эмотивности (в лингвистической литературе эмотивные явления описывались при помощи понятий эмоциональной нагрузки, плана, «ореола», «дымки», чувственного фона текстов). В работе Волгогралдской школы лингвистики эмоций определены виды эмотивного содержания, характерные для любых речевых произведений (эмотивный фон, эмотивная тональность, эмотивная окраска), продемонстрированы бесконечные возможности смыслообразования текстов на основе вариативности выделенных компонентов его эмоционального содержания.
Важным этапом на пути перехода эмотиологии от изучения типичных социологизированных эмоций, характерных для разных типов речевых ситуаций («в конечном счете моя субъективность – не более чем всеобщность стереотипов» (Барт, 2001: 37)), к исследованию личностных смыслов, маркирующих своеобразие и дифференцирующих речевое поведение коммуникантов стало выдвижение проф. В.И. Шаховским, обоснование и использование понятия эмоционального дейксиса в качестве объяснительного принципа особенностей вербального поведения коммуникантов.
Базовые характеристики, обусловленные общими лингвистическими и психолингвистическими закономерностями самой языковой способности носителей языка, особенно наглядно проявляются при исследовании эмотивной стороны языка в аспекте онтогенеза, обладающем большой объяснительной силой.
Поскольку тексты предоставляют данные, наиболее близко подходящие к изучению личности, «стоящей за текстом», то логичным представляется переход, характерный для представителей Волгоградской школы эмотиологии, от исследования унифицированных, типизированных эмоций и семантического пространства языка к изучению эмоционального смыслового пространства языковой личности (Эмотивный код языка и его реализация, 2003; 2003а). В центре внимания слушателей аспирантского семинара В.И. Шаховского и членов научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» сегодня находятся проблемы динамики языкового кода, развития и реализации его скрытых возможностей, вопросы эмоциональной специфики речи в разных условиях общения, механизмов распознавания чужих эмоций и управления собственными эмоциями в процессе коммуникации, согласования эмоций разного качества, стимуляции положительных и нейтрализации отрицательных эмоций в актах межличностного, институционального и межкультурного общения. Критерием эмотивной компетенции языковой личности может служить его умение порождать (в практике обучающей и естественной коммуникации) эмотивно корректные тексты; критерием ее эмоциональной и гражданской зрелости, возможно, может служить способность адекватно воспринимать личностные, эмоциональные доминанты чужих текстов как отражения иных концептосфер и других культур.
Сам В.И. Шаховский говорит о том, что определяющим мотивом деятельности человека и его основной характеристикой является эмоциональная доминанта. Представляя сферу научных пристрастий самого ученого, можно без преувеличения сказать, что эмотивная (эмоциональная) сфера жизни языка и человека в целом составляет существенную часть его исследовательских интересов.
Литература
1. Арутюнова Н.Д. Наивные размышления о наивной картине языка / Н.Д. Арутюнова // Язык о языке. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 7-23.
2. Барт Р. S/Z / Р. Барт. – М.: Эдиториал УРСС, 2001.
3. Степанов Ю.С. Слово / Ю.С. Степанов // Philologica. – 1994. – Vol.1/2.
4. Шаховский В. И. Эмоции – мысли в художественной коммуникации / В.И. Шаховский // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. – Волгоград-Саратов, 1998. – С. 81-92.
5. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации / В.И. Шаховский // Филологические науки. – 2002. – № 4. – С. 59-67.
6. Эмотивный код языка и его реализация // Коллект. монография: ред. В.И. Шаховский. – Волгоград, 2003.
7. Эмотивный код языка и его реализация. – Волгоград: «Перемена», 2003а.
References
1. Arutyunova N.D. Naivnyye razmyshleniya o naivnoy kartine
yazyka / N.D. Arutyunova // Yazyk o
yazyke. – M.: Yazyki russkoy kultury, 2000. – S. 7-23.
2. Bart R. S/Z / R. Bart. – M.: Editorial URSS, 2001.
3. Stepanov Yu.S. Slovo / Yu.S. Stepanov // Philologica. –
1994. – Vol.1/2.
4. Shakhovskiy V. I. Emotsii – mysli v khudozhestvennoy
kommunikatsii / V.I. Shakhovskiy // Yazykovaya lichnost: sotsiolingvisticheskiye
i emotivnyye aspekty. – Volgograd-Saratov, 1998. – S. 81-92.
5. Shakhovskiy V.I. Yazykovaya lichnost v emotsionalnoy
kommunikativnoy situatsii / V.I. Shakhovskiy //
Filologicheskiye nauki. – 2002. – № 4. – S. 59-67.
6. Emotivnyy kod yazyka i yego realizatsiya // Kollekt.
monografiya: red. V.I. Shakhovskiy. – Volgograd, 2003.
7. Emotivnyy kod yazyka i yego realizatsiya. – Volgograd: «Peremena»,
2003a.
(0, 27 п.л.)