1. А.А. Романов/A.A. Romanov
Tver state agricultural Academy, Tver
ДИСКУРС СПРАВЕДЛИВОСТИ В СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ
THE DISCOURSE OF JUSTICE IN SOCIAL COMMUNICATION
Ключевые слова: дискурс-анализ, дискурс справедливости, обыденное сознание, социальная коммуникация.
Keywords: discourse analysis, justice discourse,
ordinary consciousness, social communications
В статье представлена оригинальная точка зрения автора на дискурс-анализ как
метод исследования, содержащий специфические теоретические предпосылки для
изучения ряда исследовательских проблем социальной коммуникации, решение которых
возможно в рамках междисциплинарного подхода к явлению справедливости.
An original point of view of the author on a discourse-analysis is presented in
the article. Discourse-analysis is a method of research containing specific
theoretical preconditions for studying of some research problems of social
communications which decision is possible within the limits of the
interdisciplinary approach to the justice phenomenon.
Исследования, возникшие на волне различных «поворотов», например, перформативного и дискурсивного в лингвистике, культурологии, семиотике, гендерологии, медиевистике, структуралистского и постструктуралистского в психологии, философии, лингвистике, конструктивистского в социологии, психологии, философии, модернистского (в том числе и постмодернистского) в культурологи, философии, психологии и использующие «качественные методы (многофакторые, нестрогие, вариабельные, контекстуальные)», представляют собой многообразие неклассических методологических подходов в гуманитаристике, которые существенным образом расширяют стандартные представления о научном исследовании в той или иной области гуманитарного знания. По мнению И.Т. Касавина (2007: 102), качественные исследования «испытывают на прочность текущие ограничения и открывают перспективные территории: между политикой и эпистемологией, идеологией и наукой, философией и искусством». Примечательной чертой таких исследований является смена языка науки, где математические выражения и расчеты заменяются описаниями на естественном языке. Для этих целей чаще всего используются некоторые готовые (известные) лингвистические, психологические, социально-антропологические идеи и подходы с использованием понятий «интеракция», «дискурс», «перформативность и перформанс», «контекст», «компетенция», «нарратив», «чтение», «письмо», «компаративизм», «кросс-культура», «симулякра» и др., которые в последнее время становятся базисными (главными) понятиями в гуманитарных исследованиях (см.: Бурдье, 1983; Лакан, 1995; Брокмейер, Харе, 2000; Харе, 2005; Матурана, Варела, 2001; Джерджен, 2003; Уилбер, 2005; Касавин, 2007). С этих позиций и надлежит обратиться к дискурсу справедливости (или дискурсу о справедливости) как одной из базовых категорий социальной коммуникации, определяющей согласие – несогласие, лад – разлад мира внутреннего состояния субъекта его жизнедеятельности (диспозиции модальности Я-личности) и оказывающей влияние на оценку событий и их участников (Романов, Немец, 2006).
Прежде чем вести речь о дискурсе справедливости, целесообразно вкратце напомнить, что означает само понятие «дискурс», так как в бытующем многообразии созначений слова «дискурс» очень трудно выделить в нем базовое значение, потому что это слово означает речевую ситуацию обмена высказываниями между собеседниками. Примечательно, что само слово «дискурс» (см. лат. – discursus, англ. – discourse, франц. – discourse, итал. – discorso) произошло от латинского «discurrere» в значении «обсуждение», «переговоры», «перепалка» (как интенсивный обмен мнениями, букв.: «бегать туда – сюда»).
В системе гуманитарных и естественных наук дискурс используется, чаще всего, в двух значениях, а именно как обозначение методически дисциплинированной речи или высказывания по некоторой теме, ср. у Р. Декарта «Discours de la methode…. (1637), у Р. Бойля «A discourse of things above reason» (1681) или у Г. Лейбница «Discours de métaphysique» (1686) и как обозначение языкового действия в рамках диалогического обмена (интеракции, взаимодействия) в лингвистической теории речевых актов. Тем самым за дискурсом закрепляется отнесенность к выводному, рационализированному, институциализированному знанию (см., например: Романов, 1995), с одной стороны, и к знанию спонтанному, слитому с живой неоконченной речью, которая противопоставляется завершенному письменному тексту, – с другой (Касавин, 2007: 98). В этом плане дискурс, по определению Рома Харре, – это институализированная (политическая, культурная, дисциплинарная или существующая на уровне малых групп) форма применения языка или подобных ему знаковых систем (Харре, 2005: 46) для отражения и построения социальных отношений между участниками диалогической интеракции в жизненных сценариях. Вероятнее всего, по этим причинам дискурс стал рассматриваться во многих научных парадигмах гуманитаристики как основной принцип социального конструирования мира.
Феномен справедливости наряду с самим дискурсом о справедливости представляет собой, по мнению исследователей, сложное и многоуровневое явление (Роулз, 1995; Гулевич, 2003; 2007; 2008; Соснина, 2006), отражающее как минимум четыре разновидности обыденных трактовок (пониманий, толкований, представлений о) справедливости. К их числу можно причислить
а) дистрибутивную (справедливость распределения вознаграждения или наказания),
б) процедурную (справедливость процедуры принятия решения),
в) информационную (предварительное информирование участников о процедуре принятия решения) и
г) межличностную (справедливость отношения к участникам).
Очевидно, что приведенные разновидности обыденных представлений о справедливости соотносимы с понятием справедливого обоснования существующего миропорядка, известного еще со времен Платона и Аристотеля. Так, дистрибутивное представление о справедливости перекликается в определенной степени с аристотелевской добродетелью правосудия: «Справедливое, будучи во всем правосудным, не является правосудным по закону. Но вносит исправления в правосудие. …. Тем самым мы отчетливо видим, что есть справедливое, что справедливое есть правосудное, и что оно превосходит известную разновидность правосудного» (Аристотель, 1999: 68), а представление о процедурной справедливости основывается на понимании справедливости не просто как процедуры применения ряда универсальных принципов к отдельно возникающим (локальным) ситуациям, а как суждение о справедливости отдельных (локальных, даже частных) проблем в свете локальных и специфических нормативных рамок. Представления о межличностной и информационной разновидностях справедливости обусловлены групповой ориентацией при принятии решений о справедливости распределений и зависят от того, что считается благоприятным и полезным для отдельной конкретной группы или социальной системы в целом (подробнее см.: Гулевич, 2008: 58-60) .
Каждая разновидность справедливости представлена в обыденном сознании посредством определенных норм и правил, при помощи которых люди оценивают справедливость происходящего. При этом нормы справедливости выполняют целый ряд функций, в том числе и психологических, оказывая «влияние на оценку событий и их участников», которое «проявляется по трем направлениям: содержание аттитюдов, направление атрибутивных процессов и оценка партнера по общению» (Гулевич, 2007: 66).
Справедливость является базовым понятием морального сознания. Понятие справедливости применимо как к людям, так и к (их) действиям, и к (социальным) институтам. Поэтому эти понятия являются либо справедливыми, либо несправедливыми и отражают изначальную установку личности «жить хорошо с другими и для других в справедливых институциях» (Рикер, 2005: 29). С этических и биоэтических позиций справедливость трактуется как понятие, выражающее соотношение нравственных ценностей, как конкретное распределение благ и ресурсов (финансы, квалифицированный персонал и др.) между индивидами, отражая должный порядок человеческого общежития. Представления о справедливости в культуре «служат для регуляции поведения членов социума, для предотвращения конфликтов, которые возникают при распределении ресурсов», а в социальной психологии справедливость понимается как психологическое состояние переживаний субъектом соответствия вкладов и вознаграждений, имеющее регуляторную силу во взаимоотношениях людей и связанное с социальной идентификацией субъекта, его Я-концепцией (Евстифеева, Кочергин, 2007: 40). Очевидно, что неопределенность феномена справедливости и его недостаточная изученность с позиций дискурс-анализа как метода исследования, содержащего специфические теоретические предпосылки, позволяют по-новому взглянуть на ряд проблем социальной коммуникации, решение которых возможно в рамках междисциплинарного подхода к явлению справедливости.
Литература
1. Брокмейер Й., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы / Й. Брокмейер, Р. Харре // Вопросы философии. – 2000, № 3. – С. 29-42.
2. Бурдье П. Рынок символической продукции / П. Бурдье // Вопросы социологии. – 1983, № 1/2. – С. 49-62.
3. Гулевич О.А. Направления изучения представлений о справедливости / О.А. Гулевич // Вопросы психологии. – 2003, № 3. – С. 123-132.
4. Гулевич О.А. Влияние обыденных представлений о справедливости на партнера по общению / О.А. Гулевич // Вопросы психологии. – 2007, № 5. – С. 66-76.
5. Гулевич О.А. Межгрупповая дифференциация в сфере справедливости / О.А. Гулевич // Вопросы психологии. – 2008, № 1. – С. 58-65.
6. Джерджен К.Дж. Социальный конструкционизм: знание и практика / К.Дж. Джерджен. – Минск, 2003.
7. Евстифеева Е.А., Кочергин М.С. Междисциплинарный и психологический дискурс о справедливости / Е.А. Евстифеева, М.С. Кочергин // Человеческий фактор: Проблемы психологии и эргономики. – 2007, № 3. – С. 39-42.
8. Касавин И.Т. Дискурс-анализ и его применение в психологии / И.Т. Касавин // Вопросы психологии. – 2007, № 6. – С. 97-119.
9. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе / Ж. Лакан. – М., 1995.
10. Матурана У., Варела Ф. Дерево познания. Биологические корни человеческого понимания / У. Матурана, Ф. Варела. – М., 2001.
11. Рикер П. Справедливое / П. Рикер. – М., 2005.
12. Романов А.А. Основы логического знания / А.А. Романов. – Тверь, 1995.
13. Романов А.А., Немец Н.Г. Дискурс утешения: лингвопсихологический анализ / А.А. Романов, Н.Г. Немец. – М., 2005.
14. Роулз Дж. Теория справедливости / Дж. Роулз. – Новосибирск, 1995.
15. Соснина Л.М. Тенденции исследований справедливости в зарубежной социальной психологии / Л.М. Соснина // Психологический журнал. – 2006. – Т. 27, № 5. – С. 40-49.
16. Уилбер К. «Интегральные идеи – в практическую жизнь!». Интервью с пионером интегрального сознания Кеном Уилбером / К. Уилбер // Вопросы философии. – 2005, № 11. – С.73-89.
17. Улановский А.М. Конструктивистская парадигма в гуманитарных науках / А.М. Улановский // Эпистемология & философия науки. – 2006, № 4. – С. 129-141.
18. Харре Р. Союз дискурсивной психологии с нейронаукой / Р. Харре // Эпистемология & философия науки. – 2005. – Том VI, № 4. – С. 38-63.
References
1. Brokmeyer Y., Kharre R. Narrativ:
problemy i obeshchaniya odnoy alternativnoy paradigmy / Y. Brokmeyer, R. Kharre
// Voprosy filosofii. – 2000, № 3. – S. 29-42.
2. Burdye P. Rynok simvolicheskoy produktsii / P. Burdye // Voprosy sotsiologii.
– 1983, № 1/2. – S. 49-62.
3. Gulevich O.A. Napravleniya izucheniya predstavleniy o spravedlivosti / O.A.
Gulevich // Voprosy psikhologii. – 2003, № 3. – S. 123-132.
4. Gulevich O.A. Vliyaniye obydennykh predstavleniy o spravedlivosti na partnera
po obshcheniyu / O.A. Gulevich // Voprosy psikhologii. – 2007, № 5. – S. 66-76.
5. Gulevich O.A. Mezhgruppovaya differentsiatsiya v sfere spravedlivosti / O.A.
Gulevich // Voprosy psikhologii. – 2008, № 1. – S. 58-65.
6. Dzherdzhen K.Dzh. Sotsialnyy konstruktsionizm: znaniye i praktika / K.Dzh.
Dzherdzhen. – Minsk, 2003.
7. Evstifeyeva Ye.A., Kochergin M.S. Mezhdistsiplinarnyy i psikhologicheskiy
diskurs o spravedlivosti / Ye.A. Yevstifeyeva, M.S. Kochergin // Chelovecheskiy
faktor: Problemy psikhologii i ergonomiki. – 2007, № 3. – S. 39-42.
8. Kasavin I.T. Diskurs-analiz i yego primeneniye v psikhologii / I.T. Kasavin
// Voprosy psikhologii. – 2007, № 6. – S. 97-119.
9. Lakan Zh. Funktsiya i pole rechi i yazyka v psikhoanalize / Zh. Lakan. – M.,
1995.
10. Maturana U., Varela F. Derevo poznaniya. Biologicheskiye korni
chelovecheskogo ponimaniya / U. Maturana, F. Varela. – M., 2001.
11. Riker P. Spravedlivoye / P. Riker. – M., 2005.
12. Romanov A.A. Osnovy logicheskogo znaniya / A.A. Romanov. – Tver, 1995.
13. Romanov A.A., Nemets N.G. Diskurs utesheniya: lingvopsikhologicheskiy analiz
/ A.A. Romanov, N.G. Nemets. – M., 2005.
14. Roulz Dzh. Teoriya spravedlivosti / Dzh. Roulz. – Novosibirsk, 1995.
15. Sosnina L.M. Tendentsii issledovaniy spravedlivosti v zarubezhnoy sotsialnoy
psikhologii / L.M. Sosnina // Psikhologicheskiy zhurnal. – 2006. – T. 27, № 5. –
S. 40-49.
16. Uilber K. «Integralnyye idei – v prakticheskuyu zhizn!». Intervyu s pionerom
integralnogo soznaniya Kenom Uilberom / K. Uilber // Voprosy filosofii. – 2005,
№ 11. – S.73-89.
17. Ulanovskiy A.M. Konstruktivistskaya paradigma v gumanitarnykh naukakh / A.M.
Ulanovskiy // Epistemologiya & filosofiya nauki. – 2006, № 4. – S. 129-141.
18. Kharre R. Soyuz diskursivnoy psikhologii s neyronaukoy / R. Kharre //
Epistemologiya & filosofiya nauki. – 2005. – Tom VI, № 4. – S. 38-63.
(0, 18 п.л.)