3. В.И. Шаховский/V.I. Shakhovsky
В НАЧАЛЕ БЫЛА… ЭМОЦИЯ
IN THE BEGINNING WAS THE EMOTION...
Ключевые слова: эмоциональность, эмотивность, эмотиология, лексико-семантическая категоризация эмоций.
Keywords: emotionality, emotiology,
lexical-semantic categorization of emotions
Вниманию читателей предложены основные положения и терминология сложившейся
лингвистической теории эмоций. Лингвистическая категория эмотивности определена
автором как имманентное свойство языка выражать психологические состояния и
переживания человека через особые единицы языка и речи – эмотивы.
Basic directions and achievements of the linguistic theory of emotions are
proposed to the attention of the readers. The linguistic category of emotive
language / speech is defined by the author as immanent property of a language to
express psychological states and experiences of a person by special emotive
elements both in language and in speech.
Эмоции сегодня в моде. Они охватили все коммуникативное пространство Homo loquens: СМИ, политику, бытовое и художественное общение. Эмоции стали важнейшими компонентами разума, мышления и языкового сознания современного человека, принадлежащего к любой лингвокультуре.
Различные эмоциональные переживания, представленные в словах и высказываниях, понятны всем говорящим на данном языке. Это объясняется тем, что эмоции данной языковой общности социологизированы и психологизированы, т.е. обобщены видовым национальным опытом данного народа потому что, они не только являются формой оценивания среды обитания того или иного языка, но и составляют значительный фрагмент этой среды обитания и картины мира. В этом плане эмотивность как лингвистическая категория является имманентным свойством языка выражать психологические (эмоциональные) состояния и переживания человека через особые единицы языка и речи – эмотивы (Шаховский, 1984, 1987).
В настоящее время в эмотиологии сложился целый комплекс теоретических подходов, составляющих основу лингвистических исследований. Проблематика данной научной области активно разрабатывается в трудах отечественных лингвистов: в докторских диссертациях (Л.Г. Бабенко, В.И. Болотов, С.Г. Воркачев, В.И. Жельвис, С.В. Ионова, Н.А. Лукьянова, Ю.М. Малинович, Э.А. Нушикян, Р.С. Сакиева, О.Е. Филимонова, З.Е. Фомина, В.И. Шаховский, И.А. Щирова и др.), многочисленных кандидатских диссертациях (И.В. Быдина, А.А. Водяха, Т.А. Графова, П.А. Долгих, Н.А. Намталишвили, Н.Н. Панченко, Я.А. Покровская, И.В. Томашева, Э.А. Трофимова, И.И. Чесноков, и мн. др.), в лексикографической теории и практике (Ю.Д. Апресян, В.Ю. Апресян), в сборниках научных трудов и монографиях. За рубежом внимание эмоциональному аспекту языка уделяют А. Вежбицкая, Б. Волек, Дж. Эйчисон и др.
В общем виде суть лингвистического подхода к изучению эмоций выглядит так: есть мир (объект), есть человек (субъект), способный отражать мир. Но отражает этот мир человек не механически, а пристрастно, избирательно: только то, что ему необходимо в данный момент или по каким-либо причинам интересно. Эмоции этот процесс отражения регулируют, выступая в роли посредника между миром и его отражением в языке человека: эмоции выражают значение объектов мира для человека. Эмоции как психическое явление отражают (то есть воспроизводят) в сознании человека его эмоциональные отношения к миру. Эти эмоциональные отношения являются хотя и субъективными, но социально осознанными и потому в определенной степени типизированными. Эмотивы категоризуются по объему эмоций в их семантике (аффективы, коннотативы и потенциативы), по модусу их существования (языковые, речевые), по параметру эксплицитности / имплицитности выражения (см. подробнее: Шаховский, 1987, 1987а).
Фиксирование эмоциональных процессов проходит посредством психического механизма их отображения в семантике слов, используемых для вербализации эмоциональных взаимоотношений коммуникантов. Отображение видового опыта эмоционального состояния локализуется в смысловой структуре соответствующих слов – образов тех объектов, с которыми они соотносятся. Это отображение кодируется в слове специфическими компонентами его семантики, которые и формируют эмотивность слова, то есть его семантическую способность репродуцировать в соответствующих типизированных условиях видовой опыт вербального выражения определенных эмоциональных отношений субъектов. Эмоция «хранится» в слове в виде идей о ней, эта идея может «оживать» и «разворачиваться» до соответствующей данному моменту переживаемой человеком эмоции. Так эмоции «проникают» в слова, закрепляются в них, «хранятся» в них и при необходимости манифестируются: выражаются и опознаются с помощью этих слов.
К этому перечню теоретических положений можно добавить данные лингвистики прототипов, провозглашающую оценку прототипом эмоции: «мы испытываем какую-либо эмоцию к X, что ассоциируется с положительной, отрицательной или нулевой оценкой» (Noth, 1992: 72), ибо эмоция – это форма оценки субъектом объекта мира. В связи с этим сторонники прототипического подхода считают, что структура естественных категорий в целом отражает структуру реальностей, хотя и в огрубленном виде. Поэтому принципиально возможно определять эмоции в терминах прототипической ситуации и прототипической реакции на нее (Мягкова, 2000). Отсюда и важность лингвистического подхода для осуществления феноменологической категоризации эмоций. Посредством данного тезиса можно подчеркнуть исключительную роль языка и языкознания как науки о вербализации, аккумуляции, структурации и межпоколенной трансляции знаний вообще и знаний об эмоциях, полученных человеком через его языковое сознание и со-осознание своего эмоционального опыта.
Сегодня названные концептуальные положения пополняются новыми фактическими и теоретическими данными: новое освещение получает проблема определения понятия эмоциональной картины мира, проблема номинации эмоций средствами разных языков, национально-культурной специфики выражения эмоций, соотношения лингвистики и паралингвистики эмоций. Разностороннему изучению подвергается система эмотивых знаков и способов «упаковки» концептов с разным эмоциональным наполнением. Важным этапом в достижении новых знаний о концептуализации и вербализации сферы человеческих чувств стало изучение текстообразующего потенциала эмоций, их мотивирующей и реализующей функции.
В то же время, являясь прежде всего объектом психологии, физиологии и философии, эмоции по-прежнему в большей степени являются предметом исследования данных дисциплин и в меньшей степени – лингвистики. Это объясняется самой природой научного объекта: данные об эмоциях, полученные в этих областях, являются тем фоном, который помогает в разработке лингвистических проблем эмоций. То, что в номенклатуре концепций долгое время отсутствовала лингвистическая концепция эмоций, объясняется также следующим: лингвистика позже всех осознала, что эмоции являются и ее предметом, и из-за отсутствия должного объема знаний о нем долго не формулировала основных подходов своего исследования в сфере эмоций. Помимо этого, тот факт, что мы, языковеды, являемся одновременно эмоциональными людьми, делает лингвистику эмоций сложным делом: исследователю эмоций в языке невозможно быть отстраненным, беспристрастным при описании единиц наблюдения.
Современные работы по теории эмоций отражают существующее положение дел в этой области знания, характеризующееся как сосуществование многочисленных концепций эмоций. В связи с обилием теоретических подходов и разнообразия методов работы с эмотивным материалом напрашивается вывод о том, что ни одна из существующих концепций не является исчерпывающей, а работы разных ученых, представляющих различные отрасли науки о человеке, отражают разное видение проблемы. И все же, как замечает В.К. Вилюнас, «формулируемые в них положения при всей внешней несхожести иногда оказываются больше взаимодополняющими, чем противоречащими» (Вилюнас, 1984: 5). При всех различиях их объединяет единый объект – эмоции как явление действительности, а разные концепции эмоций представляют собой различные подходы к предмету (аспекту) их исследования, абсолютизирующих для себя всего лишь одну из подструктур изучаемого объекта. Именно высокая степень понимания всех сторон эмотивности языка позволит построить адекватную ей теорию.
Предшественниками теорий обычно являются пробные концепции, отрабатываемые в ходе экспериментов и исследований. По мнению Г. Гийома, именно так формируется наука, это ее единственный путь развития: опыт, представляющий собой наблюдение, ценен только тогда, когда он ведет к новому, не достигнутому у этого времени пониманию. Научная деятельность – это колебание от наблюдения к пониманию, превосходящему наблюдение, и от этого понимания к наблюдению на новом уровне (Гийом, 1992). В случае лингвистики эмоций в основу теории, по нашему мнению, может быть положена уточненная и расширенная концепция, предложенная нами в 1987 г. и разрабатываемая учеными волгоградской лингвистической школы в многочисленных трудах, в которых обосновываются положения лингвистической теории эмоций.
Глубина новых работ, посвященных лингвистике эмоций, решаемых отечественными учеными, в том числе волгоградскими эмотиологами, проявляется в детализации понятия эмотивности, в отражении результатов кодирования социально-типичных и субъективных, личностных, индивидуальных эмоций, в описании эмоциональных компонентов семантики языковых единиц и коммуникативных особенностей эмоциональных речевых актов.
Для целей категоризации эмоций в лексико-семантической системе языка наибольший интерес представляет концепция эмоций как формы отражения оценочного отношения к действительности (в парадигме философии) и концепция эмоций как особого психического пласта, надстраивающегося над познавательным образом (в парадигме психологии). В данной работе предлагается их модификация, полученная в результате взаимодействия этих двух концепций. Причиной их использования при разработке лингвистической теории эмоций явилось признание обеими из них факта участия эмоций в процессе познания / когниции.
В центре научных интересов представителей лингвистики эмоций на данном этапе находятся проблемы динамики языкового кода, развития и реализации его скрытых возможностей; вопросы эмоциональной специфики речи в разных условиях общения, механизмов распознавания чужих эмоций и управления собственными эмоциями в процессе коммуникации, согласования эмоций разного качества, стимуляции положительных и нейтрализации отрицательных эмоций в актах межличностного, институционального и межкультурного общения. Современное состояние эмотиологии характеризуется также переходом от исследования унифицированных, типизированных эмоций и семантического пространства языка к изучению эмоционального смыслового пространства языковой личности (Эмотивный код языка и его реализация, 2003).
Сегодня проблема «эмоции в языке» является одной их наиболее актуальных лингвистических задач: защищаются сотни диссертаций, в которых исследуется эмоциональная составляющая разных языков, появляются статьи и монографии, которые позволяют говорить о существовании мощного и разветвленного научного направления – отечественной лингвистики эмоций. Методологический аспект категории эмотивности заключается в том, что она может служить ключом к анализу внутренней формы слова (языка).
Лингвисты-эмотиологи предполагают: в начале было не Слово, в начале была Эмоция, поскольку в основе первичных и вторичных номинаций всегда, с самого начала лежали эмоции человека, еще не Homo loquens, но уже Homo sentiens. Ни одного слова не родилось без эмоций человека – этого самого решающего психологического фактора биологического и социологизированного индивида. Это объясняется тем, что «сугубо личный эмоциональный элемент… несмотря ни на что, постоянно просачивается в выражение чистой мысли» (Балли, 1961). Многочисленные исследования волгоградских лингвистов подтверждают это предположение.
Надеюсь, что знакомство читателей с основными положениями, терминологией сложившейся лингвистической теории эмоций, представленными в данной статье, будет способствовать лучшему пониманию ее проблем, активизации новых исследований и дальнейшему развитию этой отрасли языкознания.
Литература
1. Балли Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. – М., 1961.
2. Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций / В.К. Вилюнас // Психология эмоций. Тексты. – М., 1984. – С. 3-36.
3. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики / Г. Гийом. – М., 1992.
4. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова / Е.Ю. Мягкова. – Курск, 2000.
5. Шаховский В.И. Значение и эмотивная валентность единиц языка и речи / В.И. Шаховский // Вопросы языкознания. – 1984. – №6. – C. 97-104.
6. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шаховский. – Воронеж, 1987.
7. Шаховский В.И. Отражение эмоций в семантике слова / В.И. Шаховский // Изв. АН СССР. Серия Лит. и яз. – 1987a. – № 3. – С. 237-243.
8. Эмотивный код языка и его реализация /Под ред. В.И. Шаховского. – Волгоград, 2003.
9. Noth W. Symmetries and Asymmetries between Positive and Negative Emotion Words / W. Noth // Proceedings. – Tübingen: Niemeier, 1992.
References
1. Balli Sh. Frantsuzskaya stilistika
/ Sh. Balli. – M., 1961.
2. Vilyunas V.K. Osnovnyye problemy psikhologicheskoy teorii emotsiy / V.K.
Vilyunas // Psikhologiya emotsiy. Teksty. – M., 1984. – S. 3-36.
3. Giyom G. Printsipy teoreticheskoy lingvistiki / G. Giyom. – M., 1992.
4. Myagkova Ye.Yu. Emotsionalno-chuvstvennyy komponent znacheniya slova / Ye.Yu.
Myagkova. – Kursk, 2000.
5. Shakhovskiy V.I. Znacheniye i emotivnaya valentnost yedinits yazyka i rechi /
V.I. Shakhovskiy // Voprosy yazykoznaniya. – 1984. – №6. – C. 97-104.
6. Shakhovskiy V.I. Kategorizatsiya emotsiy v leksiko-semanticheskoy sisteme
yazyka / V.I. Shakhovskiy. – Voronezh, 1987.
7. Shakhovskiy V.I. Otrazheniye emotsiy v semantike slova / V.I. Shakhovskiy //
Izv. AN SSSR. Seriya Lit. i yaz. – 1987a. – № 3. – S. 237-243.
8. Emotivnyy kod yazyka i yego realizatsiya /Pod red. V.I. Shakhovskogo. –
Volgograd, 2003.
9. Noth W. Symmetries and Asymmetries between Positive and Negative Emotion
Words / W. Noth // Proceedings. – Tübingen: Niemeier, 1992.
(0, 27 п.л.)