6. А.П. Костяев/A.P. Kostyaev
Московский государственный открытый университет, г. Москва
Moscow state open University, Moscow
ИНВЕКТИВНАЯ ИНТЕРАКЦИЯ И ЕЕ МАРКЕРЫ
INVECTIVE INTERACTION AND ITS MARKERS
Ключевые слова: инвектива, инвективный дискурс, конфликтная интеракция, лексико-грамматические маркеры, функции инвектив.
Keywords: invective, invective discourse,
conflict interaction, lexical and grammatical markers, functions of invective
elements
В статье описаны коммуникативно-интерактивные и функциональные особенности
языковых средств, маркирующих конфликтную интеракцию, – лексико-семантические и
грамматические показатели инвективной конфликтности. Установлено, что в
инвективных выражениях наиболее ярко отражаются социальные и национальные
особенности восприятия конфликтной ситуации.
Communicatively-interactive and functional features of the language means
marking conflict interaction are described in the article. Lexical and
grammatical elements belong to the marks of invective conflictness. It is
determined in the article that in invective expressions social and national
features of the perception of a conflict situation are most vividly reflected.
Конфликтогенные маркеры лексико-семантического порядка имеют свою специфическую обусловленность и характеризуются следующими коммуникативно-интерактивными особенностями. Во-первых, одной из причин возникновения (и проявления) конфликтогенных маркеров является особенность природы языкового знака, следствием чего становятся такие факты, как лексическая и грамматическая многозначность, омонимия, динамичность, вариативность, отсутствие естественной связи между «означаемым» и «означающим», а также между знаком и денотатом. Во-вторых, такой причиной может являться негативная оценочная лексика и, в-третьих, специальные номинации собеседников по какой-либо примете при отсутствии имени лица номинации. Сюда же следует отнести и существование в социуме ненормативной лексики (обсценная, инвективная лексика) и наличие (использование) слов-агнонимов (т.е. неизвестных, непонятных или малопонятных многим носителям языка слов).
По данным фразеологического словаря Федорова, корпус идиоматических и фразеологических выражений русского языка, касающихся негативной оценки человека, насчитывает 461 пример и охватывает:
1) негативную оценку речевой деятельности (22,1 %);
2) высмеивание пороков и физических недостатков человека (19 %);
3) высмеивание глупости, умственной несостоятельности (прирожденный дурак, дурак-псих, дурак в учении, дурак в разговоре, дурак-неумеха, дурак-лентяй, необразованный дурак, медлительный дурак, дурак-маразматик от старости, дурак-неудачник, второсортный дурак, нерешительный дурак, наивный дурак, дурак от любви или счастья) (13,9 %);
4) религиозную тематику (10,4 %);
5) отрицательную характеристику деятельности человека как члена социума (6,5 %);
6) введение в заблуждение, представляя кого-то в лучшем свете (6 %);
7) высмеивание женских пороков (5,2 %);
8) жизнь как воплощение театра (5 %);
9) подчеркивание низкого социального статуса (4,8 %);
10) прерывание неоконченного дела (3,7 %);
11) исполнение роли моралиста (2,4 %);
12) сказочные и фольклорные персонажи (1 %).
К особенностям грамматического проявления (маркирования) конфликтной интеракции относятся следующие показатели:
1) местоимения 2-го лица «ты» и «вы» и глагольные формы 2-го лица единственного и множественного числа, выбор которых имеет под собой тактические основания; личные местоимения «он», «она» по отношению к лицу, присутствующему при разговоре, на функционирование которых накладываются определенные ограничения ситуацией высказывания;
2) Императивные конструкции совершенного вида, частицы, вводные слова, специальные синтаксические структуры в несвойственных им денотативных значениях (фразеосхемы);
3) суффиксы субъективной (негативной) оценки, сопровождающие сообщение особыми оттенками ироничности, пренебрежения, уничижения, грубости (работник – работничек; дитя – деточка, детина, например, пара сытых детинушек).
Отмеченные языковые единицы формируют содержание и структуру инвективного конфликтного дискурса (ИКД), а также они могут служить лингвистическими маркерами речевого конфликта. Однако кроме лексико-семантических и грамматических конфликто-образующих маркеров исследователи выделяют прагматические, связанные с различного рода нарушениями правил ведения коммуникации. Здесь уместно заметить, что инвективный дискурс и конфликтный дискурс не являются синонимами, хотя в ряде случаев инвективный дискурс может рассматриваться в качестве конфликтного.
В современной лингвистике понятие «инвектива» определяется как «резкое выступление против кого-либо, чего-либо, оскорбительная речь». Поэтому важно определиться с понятием того, какая речь может считаться оскорбительной. С этой целью необходимо рассмотреть семантическое содержание глаголов «оскорбить», «унизить», «обидеть», а также существительного «обида» с учетом их словарных дефиниций, ибо уже в первом приближении толкование значения глагола «обидеть», например, дается через отсылку к слову «обида» («обидеть» – причинить, нанести обиду кому-либо). На этом основании уже можно судить в первом приближении о толковании понятия «оскорбительная речь». Например:
инвектива – резкое выступление против кого-либо, чего-либо;
оскорбить – крайне обидеть, унизить кого-либо; уязвить, задеть в ком-либо какие-либо чувства;
обидеть – причинить, нанести обиду кому-либо;
унизить – задеть, оскорбить чьё-либо самолюбие, достоинство, поставить в унизительное положение; умалить, принизить чьи-либо заслуги, достоинства, роль, значение.
В этой связи можно предложить следующее толкование понятия «оскорбительная / инвективная речь» – это речь, содержащая отрицательную оценку объекта, на который она направлена, и воспринимаемая этим объектом как несправедливая, незаслуженная, т.е. субъективно являющаяся (оценивающаяся) не соответствующей действительности. Ее функциональное предназначение заключается в стремлении понизить социальный статус объекта речевого воздействия и/или уровня его самооценки.
Однако языковой материал показывает, что целесообразно различать группу инвективной и группу неинвективной лексики, т.е. такой лексики, которая предполагает намерение оскорбить или унизить адресата или третье лицо, и лексики, которая является экспрессивной (содержит в себе негативную оценку и / или эмоционально-экспрессивный компонент), но не несет в себе прагматической направленности на оскорбление. Группа инвективной лексики включает в себя как литературную (т.е. относящуюся к русскому литературному языку) лексику, так и нелитературную, например, жаргонную лексику.
Ко второй группе относится и обсценная лексика (мат). В рамках «литературной» инвективной лексики тоже есть различные группы. Во-первых, это книжная лексика с инвективным значением («мошенник», «проститутка»). Здесь может возникнуть ситуация клеветы (так как, назвав человека таким словом, мы обвиняем его в нарушении законодательства или норм общественной морали; вполне возможно, что это не соответствует действительности). Во-вторых, это эвфемизмы для подобных слов, казалось бы, «щадящие» адресата, но на самом деле несущие такую же инвективную нагрузку («дама легкого поведения»). В-третьих, это переносное, метафорическое употребление таких слов (например, бессмертное выражение «политическая проститутка»). Оно чаще связано с ситуацией оскорбления. Наконец, в-четвертых, есть группа вполне литературных слов инвективной семантики, однозначно связанных с оскорблением, – вроде «стерва», «мерзавец», «подонок».
Употребление не только литературной, но и нелитературной инвективной лексики и фразеологии далеко не всегда связано с оскорблением, клеветой, вообще унижением чести и достоинства. Это зависит от конкретной функции такой лексики, в особенности от наличия или отсутствия умысла на унижение чести и достоинства. Это зависит от конкретной ситуации общения, включая в эту ситуацию и характер отношений между участниками речевого акта. Например, можно ласково назвать человека сукиным сыном (и даже себя самого – например, «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»). Это зависит также от уровня речевой культуры говорящего или пишущего – бывает, что он просто не способен оценить степень несоответствия своей речи требованиям общественной морали.
Особый случай – это инвективное употребление слов или словосочетаний, которые не содержат в своей семантике инвективного компонента и имеют экспрессивную окраску («мальчики в розовых штанах»). Как ни удивительно, в устах определенной социальной группы людей даже слова «профессор», «академик» могут приобретать инвективный характер. Однако доказать такой инвективный характер почти невозможно, хотя интуитивно каждый из нас (в определенном контексте) его ощущает.
Таким образом, инвектива как функциональный класс языковых образований представляет собой культурный феномен социальной дискредитации субъекта посредством адресованного ему дискурса, который может принимать формы устойчивого языкового оборота, воспринимаемого для себя адресатом в качестве оскорбительного в той иной культурной традиции.
Говоря о функциональной направленности инвективы, следует подчеркнуть, что до сих пор не выявлено подробного описания функций инвектив, соответствующих функциям языка или даже иллокутивным функциям в теории речевых актов.
Инвектива в широком смысле является реализацией языка и поэтому для того, чтобы выделить функции инвективы нужно рассмотреть реализующиеся с её помощью и при её участии функции языка. Основной проблемой является то, что представители разных школ по-разному рассматривают вопрос о функциях языка. Так, К. Бюлер, анализируя знаки языка в их отношении к говорящему, слушающему и предмету высказывания, выделяет три функции языкового высказывания: а) информативную, б) экспрессивную и в) эвокативную. В информативной функции язык используется для формулировки истинных или ложных утверждений; в экспрессивной – для выражения состояний сознания говорящего; в эвокативной – для оказания влияния на слушающего, для возбуждения у него определенных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям.
Каждое языковое высказывание выполняет одновременно все три указанные функции; различие между употреблениями языка определяется тем, какая из этих функций является доминирующей. Так, утверждение о факте, являющееся типичным случаем информативного употребления языка, непосредственно описывает положение дел в действительности, косвенно выражает переживание говорящим его опыта и вызывает определенные мысли и чувства у слушающего. Основная функция команды (характерный образец эвокативного употребления языка) заключается в том, чтобы вызвать определенное действие слушающего, но при этом команда представляет также сведения о предписываемой деятельности и выражает желание или волю говорящего, чтобы деятельность была выполнена. Восклицание выражает эмоции говорящего, косвенно оказывает влияние на слушающего и дает ему информацию о состоянии сознания говорящего.
Инвектива несёт в себе информативную функцию, так как используется для формулировки истинных или ложных утверждений, она так же характеризуется экспрессивностью, то есть выражает состояний сознания говорящего, несёт эвокативную функцию, оказывая влияние на слушающего, для возбуждения у него определенных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям.
Очевидно, что одной из функций инвективы является коммуникативная. Это свидетельствует о том, что для существования инвективы необходимо наличие адресата, адресанта и определённой ситуации между ними, то есть, необходим процесс коммуникации, отражающий их целенаправленную связь.
Например:
1: – Ну ты и скотина, Шурик, я такого от тебя не ожидал, а ещё друг называется…
2: – Да ладно ты…
1: – Что ладно то, что?! Предатель…
В данном дискурсном образовании присутствуют адресат, адресант и ситуация, в которой 1 – Шурик подвёл своего друга. Это подтверждает функционирование инвективы/инвективного дискурса как коммуникативной единицы.
Инвектива так же обладает и номинативной функцией, то есть она называет объективное и субъективное действие. Оскорбляющий (т.е. инвектор как лицо, использующее инвективное выражение (инвективу) в отношении своего собеседника инвектума (оскорбляемого) и тем самым даёт характеристику, которая, кстати сказать, может быть как субъективной, так и объективной, его действиям либо ему самому. В этом заключается основное функциональное презназначение номинативной функции. Например:
1: – Ты что орёшь как собака, того и гляди загрызёшь!
2: – А ты делай всё по-человечески, я и орать не буду!
1: – Если бы мне никто не мешал, я бы уже давно всё сделал.
В приведенном примере инвектор даёт характеристику инвектуму «орёшь как собака», тем самым предоставляя через оценку свою субъективную номинацию, что и доказывает присутствие в инвективе номинативной функции.
Другая функция инвектив – эмотивно-экспрессивная, которая выражается в том, что с помощью инвективных образований может происходить выражение чувств и переживаний человека в процессе его речи. Например:
1: – Ну ты и чайник, ты что, не понимаешь, что здесь написано?
2: – А ты объясни нормально!
1: – А тебе объясняй, не объясняй, всё без толку, всё об стенку горох!
Здесь эмотивно-экспрессивная функция инвективы проявляется с помощью отрицательной номинации инвектируемого – «чайник» (в переносном смысле – не сведущий в обсуждаемом вопросе человек). Наличие в данном отрезке инвективного дискурса двух восклицательных предложений так же свидетельствует о том, что в процессе речи происходит обмен эмоциями.
Директивная функция – это функция побудительная, реализующая, выражает волю и желание. Например:
– Рот закрой, корова!
Здесь говорящий требует у слушающего определённого действия – замолчать, успокоится. Тем самым подтверждается наличие директивной функции.
Инвектива так же обладает фатической функцией, то есть функцией установления и поддержания контакта с собеседником.
– Машка, ты дура!
Ситуация: Ученик младших классов дергает за косичку свою одноклассницу для того чтобы привлечь её внимание, пытаясь установить контакт.
Кроме того, инвектива может выполнять суггестивную функцию, когда она выступает как средство влияния на поведение в широком смысле этого слова (в том числе и на психическое состояние) другого человека, например при внушении.
Инструментальная функция инвективы состоит в том, что при помощи инвективы может происходить воздействие на человека путём использования прямых по смыслу слов. Данная функция противопоставлена символической функции инвектив, которая выражается в воздействии на человека с помощью косвенных смыслов слов и фраз. Инвектива также обладает поэтической функцией, так как некоторые авторы используют в своих поэтических произведениях инвективу, что обусловлено не только экспрессивностью инвективных лексических единиц, но и тем, что они помогают организовать ритм, рифму, позволяют создать новые средства выражения мыслей автора.
Таким образом, выделенные функции инвективных выражений (инвективного дискурса) коррелируют с основными функциям языка и маркируются определенным инвентарем инвективных языковых средств, о чем и свидетельствуют приведенные для анализа примеры.
(0, 34 п.л.)